ПРАВО НА СОСТРАДАНИЕ

В 1854 году молоденькой барышне Катеньке Бакуниной, выразившей неожиданно твердое намерение ехать сестрой милосердия в Крым, где начались военные действия, сурово выговаривали родные и близкие. Виданное ли дело — девушке на войну!

И в самом деле, тогда это было невероятное, из ряда вон выходящее событие. Ведь в то время и понятия «сестра милосердия» почти не знали. Первое общество милосердия возникло в России только в 1844 году — для «попечения о бедных больных, утешения скорбящих, воспитания бесприютных», и дам в нем было совсем немного. Затем появилось еще несколько небольших, скромных общин.

Все изменилось во время Крымской войны (1853–1856). Тогда на фронтах из-за отсутствия элементарного медицинского ухода умирали тысячи и тысячи раненых. Выхода, казалось, не было никакого. Тогда великая княгиня Елена Павловна задумала организовать женскую помощь больным и раненым и предложила возглавить это предприятие известнейшему русскому хирургу Н.И. Пирогову. Она обратилась к женщинам России и призвала их на службу Отечеству. Среди тех, кто откликнулся, была и княжна Бакунина, которая описала в своих воспоминаниях, черезо что пришлось пройти первым сестрам милосердия.

Они сразу же столкнулись с сопротивлением родных и света: идею отправить женщин на войну русское общество приняло, мягко говоря, без воодушевления. «Всякий день приходилось слушать возражения на мое решение. То приедет Иван Васильевич Капнист, наш родственникѕ уговорить меня не поступать так опрометчиво и не брать на себя таких тяжелых обязанностей. То приедут двоюродные сестры, которые целый вечер болтали о том, как это хорошо и что надо служить больным... но когда я сказала, что поеду, то они же были против меня...

Всего больше меня смущал и мучил братѕ он все говорил, что это вздор, самообольщение, что мы не принесем никакой пользы, а только будем тяжелой и никому не нужной обузой», — вспоминала в 1889 году Екатерина Михайловна Бакунина. И все же те, кто сделал свой выбор, прошли ускоренный курс обучения в Крестовоздвиженской общине сестер милосердия Петербурга, основанной великой княгиней, торжественно принесли клятвенное обещание перед аналоем и отправились в путь. Десятки барышень, замужних дам и вдов, из богатых и бедных семей.

Дорога приводила в отчаяние. Сначала до Москвы по железной дороге. Затем до Тулы, Курска на лошадях, в тарантасах, которые застревали в дорожной грязи и опрокидывались во время движения. Затем лошадей сменяли волы, и ужасно было тащиться шагом, день за днем, неделю за неделей. Остаток пути, от Перекопа до Симферополя, сестры совершали на верблюдах. Александра Прунская вспоминала об очередной остановке: «Войдя в саклю, некоторые сестры, в грязных сапогах, все перепачканные грязью, как были в дороге, легли на пол, а я, будучи уже больна лихорадкой, не могла лечь на сырую землю и потому устроилась на скамейке».

Вскоре в Крым направилась вторая группа сестер Крестовоздвиженской общины. Добравшись до Симферополя, она застала первую почти всю в тифозной горячке. Но сестер ждали там, где шли бои, поэтому все, кто был способен, сразу же поехали в Севастополь.

То, что произошло дальше, поразило многих, и постепенно общественное мнение переменилось. Скептики и сомневающиеся умолкли.

«Кто знает только по слухам, что значит это memento mori (напоминание о смерти)ѕ тот не может себе представить всех ужасов бедственного положения страдальцев. Огромные вонючие раны, заражающие воздух вредными для здоровья испарениями; вопли и страдания при продолжительных перевязках; стоны умирающих; смерть на каждом шагу в разнообразных ее видах — отвратительном, страшном и умилительном; все это тревожит душу даже самых опытных врачей, поседевших в исполнении своих обязанностей. Что же сказать о женщинахѕ посвятивших себя из одного участия и чувства бескорыстного милосердия на это служение?» — писал Пирогов.

Не было таких обязанностей, от которых сестры отказались бы. Они работали без устали, целыми сутками: иногда едва не падая в обморок, дежурили около раненых, держали ампутируемые руки и ноги, делали перевязки, меняли белье, кормили, следили за состоянием ран, за перевозками, раздачей лекарств. «С 19 на 20 ночь была ужасная: более ста раненых и 60 операций в одно утро!.. Пальба не слышна за этим гамом и стонами. Один кричит без слов, другой: ЧРатуйте, братцы, ратуйте“. Один, увидев штоф водки, с каким-то отчаянием кричит: ЧБудь мать родная, дай водки!“ Господи, как все это было ужасно и тяжело! Можешь представить, сколько тут крови! Но довольно! Если бы я рассказала все ужасные раны и мучения, которые я видела в эту ночь, ты бы не спала несколько ночей». (Е.М. Бакунина).

А еще была боль, огромная боль за раненых солдат, на которых наживалась нечистоплотная администрация, и сестры взяли под жесткий контроль снабжение, вызвав негодование и наговоры. Одна сестра следила иногда сразу за 200 ранеными, и каждый нуждался в уходе, заботе и просто добром слове.

Страшными были и длительные перевозки. В палатках, промокших насквозь, сестры часами стояли на коленях в воде, оказывая помощь другим, хотя нуждались в ней сами. Во время обстрелов они продолжали делать свое дело спокойно и четко, поражая даже многое повидавших военных.

Но закаленные страданиями, имевшие необыкновенную волю, они оставались теми же милыми барышнями: «Помню также, как раз мы шли от купанья и вдруг раздался громкий гул от пролетевшего ядра. Одна сестра села наземь и открыла для защиты над собой зонтик, так что мы все расхохотались» (Е.М. Бакунина).

Многие из них погибли в первые же дни войны. Кто-то — в середине, от ранений или будничного заражения крови, полученного при работе с гнойными ранами. Кто-то прошел всю войну и получил награды за мужество, как графиня Екатерина Николаевна Игнатьева. Эта удивительная дама участвовала почти во всех войнах последних лет и имела все боевые отличия до первых степеней включительно.

История почти не сохранила их имен, а тысячи солдат их называли просто: наши ангелы, родные наши.

После Крымской были другие войны. Другие сестры милосердия. Но труд их был так же неоценим. В Русско-японскую войну на Дальний Восток отправились и опытные сестры, и только что сдавшие экзамены выпускницы. В этой войне были ранены 600 тысяч солдат. Принявших их сестер милосердия вместе с врачами было 4000.

Сестры милосердия смогли пробудить в сердцах людей человечность, милосердие к врагам, ведь они никогда не делили раненых на «своих» и «чужих». Когда читаешь воспоминания и письма этих женщин, поражаешься их мудрости. Как будто они знали тайну жизни.

«Всем, кто еще имеет сердце, полное любви к ближнему» — с этих слов Анри Дюнан начал свое обращение, в котором говорил о создании Красного Креста. Вспоминаются слова героя одной из книг Айзека Азимова. На вопрос робота, почему Иисус остановил побивавших Магдалину камнями, ведь это было справедливо, он ответил: «Боюсь, что не смогу объяснить тебе это. Видишь ли, кроме справедливости у нас еще есть и милосердие, и именно это отличает людей от роботов».

«Святой доктор»

В Малом Казенном переулке Москвы стоит памятник человеку удивительной доброты и благородства — «святому доктору». «Спешите делать добро» написано на граните.

Сорокалетний врач, богатый, преуспевающий, Федор Петрович Гааз однажды увидел, в каких условиях жили осужденные, — их не считали нужным даже кормить, и они умирали в камерах от голода и болезней. Это потрясение изменило всю его жизнь. Убедившись, что исправить официальным путем ничего невозможно из-за чиновничьего равнодушия, Гааз ушел с поста главврача Москвы. Свое богатство и все свое время он отдал на содержание находящихся в тюрьме, пересыльных и Полицейскую больницу, куда прямо с улиц доставляли нищих и бродяг, замерзших, потерявших сознание от голода, беспризорных. Здесь их согревали, лечили, устраивали дальнейшую судьбу, и сам «святой доктор» принимал участие в каждом. В своей теперь уже маленькой двухкомнатной квартирке он размещал «лишних» — тех, кому не хватило места в больнице, и все добивался от городских властей выделения новых средств на ее содержание.

Великий гуманист, Федор Петрович Гааз призывал женщин содействовать учреждению и поддержанию больниц и приютов для неимущих, сирот, покинутых, беспомощных и бессильных: «Не останавливайтесь в этом отношении перед материальными жертвами, не задумывайтесь отказываться от роскошного и ненужногоѕ Торопитесь делать добро! Умейте прощать, желайте примирения, побеждайте зло добром. Не стесняйтесь малыми размерами помощи, которую вы можете оказать в том или другом случае. Пусть она выразится подачей стакана свежей воды, дружеским приветом, словом утешения, сочувствия, сострадания — и то хорошо... Старайтесь поднять упавшего, смягчить озлобленного, исправить нравственно разрушенное».

В день похорон «святого доктора» его гроб через всю Москву несли на руках, а арестанты собрали последние гроши, чтобы купить икону и зажечь лампадку человеку, посвятившему свою жизнь их боли, мукам и надеждам.

Община сестер милосердия «Утоли моя печали»

Княжна Наталья Борисовна Святополк-Четвертинская получила прекрасное образование, была высоко нравственна и религиозна. Кстати, родной теткой ее была Вера Федоровна Вяземская, хозяйка русского Парнаса — Остафьева.

В 1863 году, потеряв мужа, 43-летняя княгиня Наталья Борисовна Шаховская стала сестрой милосердия. И пошла туда, где было тяжелее всего, — в Полицейскую больницу. Покинув дворянские апартаменты, она поселилась тут же, при больнице, чтобы основную часть времени посвящать больным.

Выбор ее был неслучайным: семейным доктором и другом Святополк-Четвертинских был Петр Федорович Гааз. Именно его назвала княгиня своим духовным наставником. Именно под его руководством в Полицейской больнице она училась ухаживать за больными. Уже через год Наталья Борисовна возглавила группу из 30 сестер милосердия, а в 1864 году создала общину «Утоли моя печали».

Можно описать историю общины, строительства больницы, приюта для девочек, церкви. Но разве опишешь бессонные ночи, проведенные рядом с больными, разве расскажешь, как это — смотреть в глаза умирающему?.. Во время эпидемии холеры из больниц города убегали наемные служители, и тогда на их место приходили сестры милосердия, забывая о страхе за свою жизнь.

Сестры общины ездили в Тверь, Курск, Санкт-Петербург, работали в Иркутском лепрозории. На Волге, недалеко от Нижнего, Наталья Борисовна устроила плавучий госпиталь для борьбы с подступившей в очередной раз холерой. Не прошли мимо них ни сербско-турецкая (1876), ни русско-турецкая (1877), ни Первая мировая войны. За участие в сербско-турецкой войне Н.Б. Шаховская была удостоена личной награды княгини Натальи Сербской. На русско-турецком фронте из общины работали более 100 сестер. Почти 60 принимали раненых в Москве; за год с небольшим в госпитале общины получили помощь 3700 солдат! Император Александр II за заслуги сестер принял общину под свое покровительство, и она стала называться Александровской.

На Госпитальной площади в Москве и по сей день стоит красивый особняк, долгие годы служивший домом для сестер милосердия. Здесь были и апартаменты княгини, и зал, где все собирались по торжественным случаям. Неподалеку находятся несколько перестроенные, но возведенные еще Шаховской здания больницы. Они и сейчас служат людям: с 1922 года это корпуса Московской клинической больницы № 29 им. Н.Э. Баумана.

В том же 1922 году при ней была создана и до недавнего времени действовала первая советская школа медицинских сестер. В годы Великой Отечественной войны здесь работал 5002-й госпиталь. Только в первые две военные недели 1941-го он принял около 1000 раненых. Это стало возможным не только благодаря высокому профессионализму врачей и медсестер, но и милосердию и самопожертвованию, которыми наполнили эти стены княгиня Шаховская и сестры ее общины. После войны больница стремительно развивалась: здесь работали замечательные врачи-практики, устраивались еженедельные общебольничные конференции, совершенствовались технические средстваѕ В 60-е годы больница стала крупным научно-практическим центром для врачей не только больниц и поликлиник района, но и всего города.

Постепенно здесь возрождают утраченное: обращаются к истории общины «Утоли моя печали», создают музей общины и больницы. Уже воссоздана надвратная икона «Утоли моя печали», отреставрирована церковь Воскресения Словущего, восстановлена снесенная в 20-е годы колокольня. Есть мечта установить во дворе больницы бюст княгини на мраморном постаменте. Никак не решится вопрос и о возврате больнице исторического названия — «Утоли моя печали» им. Н.Б. Шаховской.

В 130-й юбилейный год здесь по-особому отметили Международный день медицинской сестры: в актовом зале больницы звучали слова благодарности 14 медсест-рам, более 30, 40 и даже 50 лет проработавшим в ее стенах. Цветы, памятные медали с портретом княгини Шаховской и словами «За сострадание и милосердие», улыбки, сдержанное счастье, внимание — и благодарность.

Первой медаль «За сострадание и милосердие» получила Майя Александровна Шуваева: она дольше всех — 58 лет! — проработала в 29-й больнице. Медали «За Отвагу», «За оборону Москвы», орден Отечественной войны — вот лишь некоторые из ее наград.

«Для меня больница — это мой дом. Почему я работаю? Не знаю. Наверно, сыграл свою роль фронт. Когда у тебя больные умирают на руках, когда тебе привозят человека прямо с передовой.
Для меня важно, чтобы я принесла какую-то пользу. Почетно быть медиком. И сестрой почетно работать. И надо любить больного, ведь человек — это святое. Надо, чтобы работа была призванием».

Мы живем на земле не для себя только.
Н.И. Пирогов

Зачем на минуту замедлить рождение высшей доброты из опасения, что окружающие не воспользуются ею?
М. Метерлинк

Сострадание есть высочайшая форма человеческого существования.
Ф.М. Достоевский

Будь милосерден к людям — каждый из них ведет ежедневный бой.
Д. Уотсон

В статье использованы материалы с сайтов www.owl.ru, www.miloserdie.ru, www.marya-fund.narod.ru.

Обсудить статью на форуме «Новый Акрополь»

Древние цивилизации Философия Психология Искусство Астрология Наука О «Новом Акрополе»История Здоровье Дизайн и мода Общество Педагогика Отдушина Мифология Наука путешествовать Есть многое на свете...Х.А.Ливрага. Все статьи Делия Стейнберг Гусман «Сегодня я увидела...»Список всех номеров журнала (1997 - 2005 гг.)